Поиск по творчеству и критике
Cлово "PRISE"
Входимость: 2. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 106кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 62кб.
Часть текста: с наследником Александром Николаевичем. В это время он неоднократно пользуется книгами из библиотеки Александра Николаевича, многие из которых были куплены им самым за границей. Как явствует из каталога библиотеки, это не только книги, необходимые для занятий с наследником, но и те, которые интересуют его лично 1 . Среди них можно выделить ряд мемуаров на французском языке, которые отсутствуют в его личной библиотеке и которые, видимо, привлекают его внимание 2 . 4 июня 1828 г. Жуковский просит у Флориана Жиля, библиотекаря Александра Николаевича, пять томов воспоминаний Тьебо о прусском дворе Фридриха Великого 3 . 15 апреля 1829 г. он заказывает мемуары Михаила Огинского о польском восстании 1794 г. 21 августа — 5-й и 6-й тома воспоминаний Буррьенна о жизни Наполеона 4 . 7 ноября берет три разных книги мемуаров о французской революции — второй том воспоминаний мадам де Кампан, первый том воспоминаний о сентябрьских событиях 1792 г. и один том воспоминаний Клери 5 . 6 января 1831 г. Жуковский берет из библиотеки мемуары графа Модена, а 16 ноября опять заказывает десять томов воспоминаний Буррьенна 6 . После возвращения из европейской поездки 1832–1833 г. поэт в начале июня 1834 г. заказывает из библиотеки мемуары Сепора 7 . 20 января 1835 г. он обращается к мемуарам Брауна о шведских и датских дворах 8 . 22 ноября того же ...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: и до публичного экзамена. На этот публичный экзамен собрались митрополиты (на нашем был еще и Сестренцевич), академики и литераторы. Учителем словесности был П. А. Плетнев, друг Пушкина, любимец императрицы Марии Федоровны, человек вполне достойный ее внимания и особой благосклонности. Экзамен, благодаря его трудам, мы сдали очень хорошо. Тут прочитаны были стихи Нелединскому и Жуковскому, их сочинения. Императрица Мария Федоровна оказывала обоим аттенцию и во время экзамена или словами или взглядами спрашивала их одобрения. После экзамена подан был завтрак (déjeuner à la fourchette), и так как это было на масленице, то оба поэта преусердно занялись блинами. Этот завтрак привозился придворными кухмистерами, и блины, точно, пекли на славу во дворце. Нас всех поразили добрые, задумчивые глаза Жуковского. Если б поэзия не поставила его уже на пьедестал, по наружности можно было взять его просто за добряка. Добряк он и был, но при этом столько было глубины и возвышенности в нем. Оттого его положение в придворной стихии было самое трудное. Только в отношениях к царской фамилии ему было всегда хорошо. Он их любил с горячностью, а императрицу Александру Федоровну с каким-то энтузиазмом, и был он им всем предан душевно. Ему, так сказать, надобно было влезть в душу людей, с которыми он жил, чтобы быть любезным, непринужденным, одним словом, самим собою. Хотя он был как дитя при дворе, однако очень хорошо понимал, что есть вокруг него интриги, но пачкаться в них он не хотел, да и не умел. В 1826 году двор провел Великий пост в Царском Селе, также и часть лета. Потом все отправились на коронацию в Москву, и я Жуковского не помню 3 . Лето 1828 года двор опять был в Царском Селе. Фрейлины помещались в большом дворце, а Жуковский в Александровском, при своем царственном питомце, и опять я с ним не сблизилась и даже мало его...
Входимость: 1. Размер: 106кб.
Часть текста: напечатаны в нашем "Русском архиве". Охотно исполняю желание ваше. Начну с того, что вы совершенно справедливо замечаете, что полная по возможности переписка Жуковского, т. е. письма, ему писанные и им писанные, будет служить прекрасным дополнением к литературным трудам его. Вместе с тем будет она прекрасным комментарием его жизни. За неимением особенных событий или резких очерков, которыми могла бы быть иллюстрирована его биография, эта переписка близко ознакомит и нас, современников, и потомство с внутреннею, нравственною, жизнью его. Эта внутренняя жизнь, как очаг, разливалась теплым и тихим сиянием на все окружающее. В самых письмах этих есть уже действие: есть в них несомненные, живые признаки душевного благорастворения, душевной деятельности, которая никогда не остывала, никогда не утомлялась. Вы говорите, что печатные творения выразили далеко не все стороны этой удивительно богатой души. Совершенно так. Но едва ли не то же самое бывает и со всеми богатыми и чисто-возвышенными натурами. Полагаю, что ни один из великих писателей, и вместе с тем одаренных, как вы говорите, "общечеловеческим достоинством", не мог выказаться, и высказаться вполне в сочинениях своих. Натура все-таки выше художества. В творении, назначенном для печати, человек вольно или невольно принаряживается сочинителем. Сочинитель в памяти чуть ли не актер на сцене. В сочинении все-таки невольно выглядывает сочинитель. В письмах же сам человек более налицо. Художник, разумеется, не убивает человека, но, так сказать, умаляет, стесняет его. Все это говорится о писателях, которые отличаются и...