Василий Жуковский: Ундина. Старинная повесть. Примечания.

Ундина. Написано в 1831-1836 гг. Напечатано впервые: отдельные отрывки из первых трех глав - в <Библиотеке для чтения>, 1835, т. XII; главы IV-X - там же, 1837, т. XX. Полностью - отдельной книгой, под заглавием <Ундина, старинная повесть, рассказанная в прозе бароном Ламот Фуке, на русской в стихах В. Жуковским, с рис. Г. Майделя>, СПб., 1837, изд. А. Смирдина. В этом издании имеется краткое предисловие, в котором бегло намечена история работы Жуковского над <Ундиной>. Посвящение обращено к великой княгине Александре Николаевне (дочери Николая I).

<Ундина> - переработка одноименной прозаической повести Ф. де Ламот-Фуке. Повесть Фуке, имевшая большой успех, стилизована под средневековую сказку. Сюжет принадлежит самому Фуке; фольклорный материал использован лишь в самой общей форме. Жуковский довольно точно следует за текстом подлинника, несмотря на переложение прозы в стихи. Однако в переводе <Ундине> придана несколько иная тональность - более поэтическая и возвышенная. Этому способствует и стихотворная форма (гекзаметр) и переработка некоторых эпизодов, у Фуке поданных в более бытовом плане (пробуждение Ундины и Гульбранда в начале третьей главы, похороны Гульбранда и т. д.). Изменен и тон отступлений и замечаний <от автора>, у Фуке стилизованный в духе бесхитростного старинного повествования. Между тем в переводе авторский голос - это голос самого Жуковского-поэта, со всем свойственным ему лиризмом (см., например, авторское отступление в начале тринадцатой главы). Эту особенность <Ундины> Жуковского не оставил без внимания Белинский: <Нельзя довольно надивиться, как искусно наш поэт умел слить фантастический мир с действительным миром и сколько заповедных тайн сердца умел он разоблачить и высказать в таком сказочном произведении> (Полное собрание сочинений, т. VII, стр.199).

Повесть Фуке Жуковский прочел впервые осенью 1816 г. Тогда же у него возник замысел перевести ее прозой, но в дальнейшем он остановился на гекзаметре. О двух разновидностях этого стиха в поэзии Жуковского см. в примечании к <Красному карбункулу>. Жуковский так защищал гекзаметр в письме к И. И. Дмитриеву (Дмитриев и Вяземский советовали перевести <Ундину> другим, рифмованным стихом): <Наперед знаю, что вы будете меня бранить за мои гекзаметры. Что же мне делать? Я их люблю; я уверен, что никакой метр не имеет столько разнообразия, не может быть столько удобен как для высокого, так я для самого простого слога. И не должно думать, чтобы этим метром, избавленным от рифм, было писать легко. Я знаю по опыту, как трудно...> (письмо к И. И. Дмитриеву от 12 марта 1837 г. - <Русский архив>, 1866, стр. 1640). Дошедшие до нас отзывы современников носят в большей части восторженный характер; критикой перевод был также принят благожелательно. А. И. Герцен в пору своего увлечения романтизмом восхищенно писал невесте: <Сейчас прочел я <Ундину> Жуковского. Как хорош, как юн его гений! Я пришлю ее тебе> (письмо Н. А. Захарьиной, конец июня 1837 г. - А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем под ред. М. К. Лемке, т. I, стр. 435). Высокую оценку <Ундине> Жуковского дал Гоголь: <Чудо, что за прелесть!> <Ундине>: <В стихах Жуковского обыкновенная сказка явилась прекрасным поэтическим созданием. <Ундина> одно из самых романтических его произведений> (Полное собрание сочинений, т. VII, стр. 199).