РЫЦАРЬ РОЛЛОН
Был удалец и отважный наездник Роллон;
Лес был дремучий, и был уж полуночный час;
«Рано еще на добычу, — подумал Роллон, —
Сел он на камень, вздремнул с полчаса и потом
Посланный, бледен как мертвый, назад прискакал.
Треплет и гладит перчатку другой он рукой;
«Tpyс!»—на него запальчиво Роллон закричал,
Смело на страшного гостя ударил Роллон:
Молвил нечистый; а рыцарь сказал ему. «На!
Выехал в поле Роллон; вдруг далекий петух
Что-то в ней движется; ближе и ближе; и вот
С дрожью невольной спросил у слуги паладин:
Скоро отдаст он иной, и последний, отчет;
Слушай, тебе я коня моего отдаю;
В ближний пришед монастырь, он прио́ру сказал:
«Вижу, ты в шпорах, конечно бывал ездоком;
Вот наступил уж и вечер последнего дня;
Взвизгнул, вскочив на дыбы, разъярившийся конь;
Вырвавшись, конь убежал, и его не нашли.
Пара перчаток висела на черном седле. |
Примечания
Рыцарь Роллон. Написано 23 ноября 1832 г. Напечатано впервые в журнале «Библиотека для чтения», 1834, т. II, с пометой: «Верне в тоне грубоватой народной насмешки над юнкером, т. е. молодым дворянином. У Уланда эта насмешка звучит с первых же стихов: «Рехбергер смелый, дерзкий рыцарь, Купцам, прохожим он гроза». В переводе «рыцарский» сюжет подан в характерном для Жуковского романтизированном плане. Баллада в переводе несколько сокращена, причем опущены именно те места, где о приключившемся с рыцарем несчастье говорится в тоне простонародной издевки. В разговоре рыцаря с чертом снят оттенок «простонародности» («на годок», «скажи, почтеннейший» и т. д.).
Самостоятельно введена Жуковским строфа 17, где описывается адский конь. В подлиннике — одна фраза: «Но конь упирается и становится на дыбы». Таким образом усилен колорит мистически-ужасного, и всей балладе придана несвойственная ей в подлиннике окраска религиозности и серьезности.