ЛЮДМИЛА
«Где ты, милый? Что с тобою?
Пыль туманит отдаленье;
Сладкий час — соединенье!..»
Миновался ратных строй...
«Что с тобой, моя Людмила? —
«О Людмила, грех роптанье;
Рано жизнью насладилась,
Возвращу ль невозвратимых?» —
«Что, родная, муки ада?
Вот и месяц величавый
Потряслись дубов вершины;
Тихим шепотом сказали...
«Спит иль нет моя Людмила?
«Близ Наревы дом мой тесный.
«Переждем хоть время ночи;
Краткий, краткий дан мне срок;
«Ночь давно ли наступила?
Мчатся всадник и Людмила.
«Светит месяц, дол сребрится;
Слышат шорох тихих теней:
«Светит месяц, дол сребрится;
«Близко ль, милый?» — «Вот примчались».
Что же чудится Людмиле?..
Вдруг — глухой подземный гром;
Видит труп оцепенелый;
Что ж Людмила?.. Каменеет, |
Примечания
Людмила. Закончено 14 апреля 1808 г. Напечатано впервые в журнале «Вестник Европы», 1808, № 9, с подзаголовком «Русская баллада» и примечаниями Жуковского: к заголовку — «Подражание Биргеровой Леоноре»; к словам Конь мой, конь, бежит песок... — «В песочных часах». Переработка баллады Г.-А. Бюргера «Lenore» («Ленора»), к которой Жуковский обращался трижды («Людмила», «Светлана», «Ленора»).
«Ленора», основанная на немецких народных легендах, была характернейшим образцом преромантической поэзии, с ее интересом к народной (преимущественно средневековой) фантастике. В начале своей работы над балладами Жуковский особенно симпатизировал Бюргеру: «Шиллер более философ, а Бюргер простой повествователь, который, занимаясь предметом своим, не заботится ни о чем постороннем» (см. К. Зейдлиц. Жизнь и поэзия Жуковского, СПб., 1883, стр. 40).
Решая задачи, стоявшие в то время перед русской литературой, стремясь создать балладу, Жуковский перестраивает образы и стиль «Леноры». Он, как говорили в то время, «склоняет» оригинал «на наши нравы». Упоминающаяся в подлиннике война 1741—1748 гг. между австрийской императрицей Марией-Терезией и прусским королем Фридрихом II заменена Ливонскими войнами (XVI—XVII вв.). В целях придания балладе национального колорита русского «средневековья» Жуковский употребляет старинные выражения — «рать», «дружина» и т. д. Жуковский не передал «простонародный» стиль оригинала; вместо сохраненной Бюргером грубоватой простоты народного языка ввел условную фразеологию «русских песен» в духе сентиментальной русской поэзии начала XIX века («бедная девица», «надежда-сладость» и т. д.). Имя героини умышленно заменено славянским именем Людмила. По сравнению с оригиналом в «Людмиле» переработан финал:
у Бюргера нет изображения смерти Леноры, об этом только упоминается. Изменен размер — у Жуковского четырехстопный хорей вместо четырехстопного ямба.
Современник Жуковского, поэт П. А. Катенин, создал свой вариант переложения «Леноры» — «Ольга» (1816). «Простонародность» оригинала в «Ольге» не только сохранена, но даже усугублена, соответственно катенинскому пониманию народности. В 1816 г. возникла полемика по поводу «Ольги» между Н. И. Гнедичем, сторонником Жуковского, и А. С. Грибоедовым, сторонником Катенина (см. вступительную статью в т. 1 наст. издания).
«Тогдашнее общество бессознательно почувствовало в этой балладе новый дух творчества и — общество не ошиблось» (Полное собрание сочинений, изд. АН СССР, т. VII, М., 1955, стр. 169).