АДЕЛЬСТАН
День багрянил, померкая,
Он летучей влагой пены
Девы красные толпою
Вдруг плывет, к ладье прикован,
Алым парусом играет
Белый лебедь встрепенулся,
И по Реину обратно
Рыцарь в замок Аллен входит:
Меж красавицами Лора
Графы, герцоги толпою
И приветны разговоры
Исчезает сновиденье —
Лишь случается порою,
Но при взгляде нежной Лоры
Оживают тусклы взоры
Невидимкой пролетает
Но безмолвно и уныло
И когда обряд крещенья
Как преступник перед казнью,
Запинаясь, умоляет
Солнце спряталось за гору;
«Наш младенец будет с нами:
И пошли рука с рукою...
Вот уж поздно; солнце село;
Рыцарь все молчит, печален;
«Поздно, милый; уж седеет
«Тише, тише! Пусть седеет
«Поздно, милый; поневоле
Но молчит, как очарован,
Лебедь к берегу — и с сыном
И, осанясь, лебедь статный
На ладью сквозь парус алый
И плывут они, безмолвны;
И на береге молчанье;
Вот уж ночи половина:
«Тише, тише; он с тобою.
Спи, невинное творенье;
Лодка к брегу — рыцарь с сынам
Страшен берег обнаженный;
И пещера под скалою —
Сердце Лоры замирает;
В бездне звуки отравились;
К ним приблизил рыцарь сына...
И воскликнула: «Спаситель!..»
Страшно, страшно застонало |
Примечания
Адельстан. Написано в январе 1813 (?) г. Напечатано
впервые в журнале «Вестник Европы», 1813, № 3 и 4; с подзаголовком: «Баллада (перевод с английского)». Текст в «Вестнике Европы» отличается от окончательной редакции (см. ниже). Перевод баллады Р. Саути «Rudiger» («Радигер»). Сюжет баллады взят Саути из средневековых немецких сказаний о Лоэнгрине. Другой вариант этих сказаний позднее лег в основу знаменитой оперы Р. Вагнера «Лоэнгрин», где Лоэнгрин, облеченный чудесной силой рыцарь, служит «божественной» справедливости. Жуковский в своем переводе изменил имена и названия. У Саути рыцаря зовут Радигер, героиню — Маргарита; действие происходит не в «замке Аллен», а у «стен Вальдхерста». Изменена Жуковским и стиховая структура баллады: у Саути — сочетание четырехстопного и трехстопного ямба, с чередующейся женской и мужской рифмой. В первоначальной редакции, помещенной в «Вестнике Европы», Жуковским был изменен финал баллады Саути (вмешательство «свыше»); мольба матери оставалась напрасной:
Руку рыцаря схватя.
Нет спасения! губитель
В бездну бросил уж дитя.
Вдруг все пусто, тихо стало
В глубине и на скалах.
В окончательной редакции Жуковский, следуя за текстом Саути, заставляет «спасителя»-бога вмешаться в ход событий, спасти безвинного и наказать виновного.