Василий Жуковский: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "DIE". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 25. Размер: 88кб.

Часть текста: знакомство с поэзией Мура в России; его ранние ценители и переводчики. - Берлинский театрализованный праздник. 1821 года в честь петербургских гостей на тему повести Мура. "Лалла Рук". - Первый перевод Жуковского из Мура ("Пери и ангел") и его судьба в русской литературе. - Происхождение цикла стихотворений о "Лалле Рук" Жуковского. - Стихотворения Жуковского ("Мечта", "Пери", "Бедуинка") и их немецкие оригиналы, восходящие к Муру В представлении русских читателей 30-х годов имя Томаса Мура (1779 - 1852) связывалось прежде всего с Байроном: его знали как друга автора "Чайльд Гарольда", как человека, которому были завещаны бумаги и мемуары поэта, впоследствии Муром уничтоженные; он был известен как биограф Байрона и его комментатор. Но Мура как поэта - эпика и лирика - знали у нас и раньше. С начала 20-х годов имя его мелькает в переписке русских литературных деятелей и затем все чаще встречается на страницах периодической печати. Д. Н. Блудов в письме к И. И. Дмитриеву из Лондона (6 апреля/25 марта 1820 г.) так отзывался о поэтической репутации Мура и о месте, которое отводилось ему его соотечественниками на британском романтическом Парнасе: "Как у нас на Руси, в Московском университете удивляются одному Мерзлякову, в Беседе - только Шихматову, в доме Оленина - Гнедичу, так и здесь ирландцы с упрямством и запальчивостью ставят всех выше своего земляка Мура, которого мы, "арзамасцы", могли бы назвать английским Батюшковым; шотландцы готовы сражаться за поэмы, а особенно за романы, в самом деле прекрасные, Вальтер Скотта, как в старину сражались за свою независимость; наконец, англичане, и более других принадлежащие к оппозиции, не дозволяют никого сравнивать с лордом Бейроном. Вот мнения трех королевств о трех стихотворцах" 1 . Эта весть о высокой...

Входимость: 10. Размер: 85кб.

Часть текста: воображение Жуковского в конце 1810-х годов «НЕБЕСНЫЙ АХЕН»: Политическое воображение Жуковского в конце 1810-х годов (*) Властителю совластвует певец; Переселясь в обитель неземную, Из легких снов себе свой зиждет трон; Пусть об руку идет с монархом он: Они живут на высотах созданья. В. А. Жуковский. Орлеанская дева Я верую в пророчества пиитов. Нет, не вотще в их пламенной груди Кипит восторг: благословится подвиг, Его ж они прославили заране! А. С. Пушкин. Борис Годунов 1. 24 октября 1273 г. в коронном граде Карла Великого Ахене граф Рудольф Габсбургский, могущественный и храбрый феодал, был избран коллегией из семи курфюрстов императором Священной Римской империи * . Избрание Рудольфа прекратило многолетнюю разорительную войну и положило начало австрийской династии Габсбургов. В августе 1803 г. немецкий поэт Фридрих Шиллер написал балладу, посвященную коронационному пиру императора Рудольфа. Могучий владыка был представлен в ней добрым христианином и искренним почитателем муз. В марте–апреле 1818 г. русский поэт Василий Жуковский перевел балладу Шиллера об ахенском пире, превратив графа Габсбургского в еще более набожного, чем в оригинале, государя. Оба поэта, разумеется, идеализировали средневекового цесаря. В случае Шиллера такая идеализация понятна: в начале века, накануне нашествия Наполеона, имя старинного объединителя Германии звучало либо как патриотический призыв к воссоединению раздробленной страны, либо как горькая констатация навсегда утраченной политической и духовной цельности 1 . Но зачем этот государь и история его ахенской коронации понадобились русскому поэту? Что мог значить образ Рудольфа Габсбурга для...

Входимость: 4. Размер: 19кб.

Часть текста: В балладе Ф. Шиллера «Die Kraniche des Ibykus» (1797) мир Древней Греции представлен множеством собственных имен: топонимов, этнонимов, теонимов и т. п. Анализ того, как именно передавал их в своем переводе В. А. Жуковский, представляет собой особую задачу [1]. Здесь предметом рассмотрения будет передача В. А. Жуковским антропонимов – имен героя баллады и его антагониста. Хотя сам перевод «Ивиковых журавлей» не раз становился объектом тщательного анализа [2], этот аспект не попадал в фокус внимания исследователей. Действительно, представление В. А. Жуковским имени Ibykus как Ивик кажется естественным – настолько оно соответствует традиции передачи греческих собственных имен славянами, идущей со времен князя Владимира (в крещении Василия ). Как известно, древнегреческий звук, обозначаемый β и передаваемый в латинском b, в VII веке (в византийское время) перешел в v [3] . Поэтому древнегреческие имена с b передаются в русской традиции с v , а в западноевропейских языках, ориентирующихся на латинскую традицию (отражающую древний период греческого языка), сохраняют b . Напр., во французском языке соответствием имени Василий является Basile (из латинского Basilius , отражающего древнегреческое...

Входимость: 2. Размер: 10кб.

Часть текста: Кажется, что два тоскливых моих романса "Светит месяц на кладбище" 1 и "Бедный певец" 2 (слова Жуковского) были написаны в это время (весною 1826 года). [1828] <...> Я с ним [Е. П. Штерич] вскоре подружился, и нередко с Сергеем Голицыным (Фирсом) мы посещали его в Павловске, где он жил в летние месяцы. Там представили меня знаменитому нашему поэту Василию Андреевичу Жуковскому 3 . [1830] <...> Написал романс "Голос с того света", слова В. А. Жуковского 4 . [1832] <...> Тою же весною один знакомый Соболевского сообщил мне в Милане слова двух романсов: "Победитель" Жуковского 5 и "Венецианскую ночь" Козлова: я тогда же написал их. [1833] <...> Написал два романса: "Дубрава шумит" (Жуковского) 6 и "Не говори: любовь пройдет" (Дельвига). [1834] <...> Сверх того запала мне мысль о русской опере. Слов у меня не было, а в голове вертелась "Марьина роща" 7 , и я играл на фортепьяно несколько отрывков сцен, которые отчасти послужили мне для "Жизни за царя". [ЗИМА 1834--1835 гг.] Я жил тогда домосед но, и тем более, что склонность к Марье Петровне 8 нечувствительно усиливалась; несмотря на это, однако же, постоянно посещал вечера В. А. Жуковского. Он жил в Зимнем дворце, и у него еженедельно собиралось избранное общество, состоявшее из поэтов, литераторов и вообще людей, доступных изящному. Назову здесь некоторых: А. С. Пушкин, князь Вяземский, Гоголь, Плетнев были постоянными посетителями. Гоголь при мне читал свою "Женитьбу". Князья Одоевский, Вельегорский и другие бывали тоже нередко. Иногда вместо чтения пели, играли на фортепьяно, бывали иногда и барыни, но которые были доступны изящным искусствам. Когда я изъявил свое желание приняться за русскую оперу, Жуковский искренно одобрил мое намерение и предложил мне сюжет "Ивана Сусанина". Сцена в лесу глубоко врезалась в моем воображении; я находил в ней много оригинального, характерно...

Входимость: 2. Размер: 32кб.

Часть текста: чудо путь укажет В сей волшебный край чудес. Шиллер. (Пер. Жуковского.) ДМИТРИЮ НИКОЛАЕВИЧУ БЛУДОВУ Вот повести моей конец — И другу посвященье; Певцу ж смиренному венец Будь дружбы одобренье. Вадим мой рос в твоих глазах; Твой вкус был мне учитель; В моих запутанных стихах, Как тайный вождь-хранитель, Он путь мне к цели проложил, Но в пользу ли услуга? Не знаю... Дев я разбудил, Не усыпить бы друга. В великом Новграде Вадим Пленял всех красотою, И дерзким мужеством своим, И сердца простотою. Его утеха — по лесам Скитаться за зверями; Ужасный вепрям и волкам Разящими стрелами, В осенний хлад и летний зной Он с верным псом на ловле; Ему постелей — мох лесной, А свод небесный — кровлей. Уже двадцатая весна Вадимова настала; И, чувства тайного полна, Душа в нем унывала. «Чего искать? В каких странах? К чему стремить желанье?» Но все — и тишина в лесах, И быстрых вод журчанье, И дня меняющийся вид На облаке небесном, Все, все Вадиму говорит О чем-то неизвестном. Однажды, ловлей утомлен, Близ Волхова на бреге Он погрузился в легкий сон... Струи в свободном беге Шумели, по корням древес С плесканьем разливаясь; Душой весны был полон лес; Листочки, развиваясь, Дышали жизнью молодой; Все благовонно было... И солнце с тверди голубой К холмам уж нисходило. И к утру видит сон Вадим: Одеян ризой белой, Предстал...

Входимость: 2. Размер: 73кб.

Часть текста: Швейцарию по желанию поэта. Жуковский посещал литературный салон старой поэтессы фон Рекке, давней знакомой Гёте. Здесь встречал Тика. По вечерам втроем - Жуковский, Сергей и Александр Тургеневы - читали что-нибудь вслух. Чтецом чаще всего был Александр Тургенев (в январе 1827 года читали книгу Прадта о Греции). Иногда Жуковский навещает Батюшкова в Зонненштейне. Он пишет в Петербург Гнедичу, что "больной все в одном положении, но доктор не отказывает от надежды", просит Гнедича похлопотать об аккуратной пересылке Батюшкову его жалованья. "Где Пушкин? - спрашивает он Гнедича. - Напиши об нем. Жажду "Годунова". Скажи ему от меня, чтоб бросил дрянь и был просто великим поэтом, славою и благодеянием для России, - это ему возможно! Обними его". В начале 1827 года в Дрездене Жуковский составил подробный конспект (или план) по истории русской литературы. Он писал его по-французски. Александр Тургенев кое-где внес свои поправки. Возможно, что это проект какой-то более обширной работы, но и в нем самом есть система четких оценок и деление истории русской литературы на четыре периода: 1). "Самый продолжительный и наименее богатый произведениями словесности. Он обнимает все время между основанием государства и Ломоносовым". Этот период (сюда входят "Правда Русская", "Слово о полку Игореве", народные песни и т. д.) Жуковский заканчивает Кантемиром. 2). "От Ломоносова до Карамзина", не включая Карамзина (здесь Ломоносов, Сумароков, Херасков, Майков, Княжнин, Костров, Бобров, Богданович, Озеров, Петров, Фонвизин, Муравьев). 3). К этому периоду отнесены Карамзин, Дмитриев, Нелединский-Мелецкий, Хемницер, Крылов, Жуковский, Батюшков, Вяземский, Востоков и Гнедич. 4). "Настоящий период еще в цветении. Уже есть писатель, который подает надежды сделаться его представителем. Это - молодой Пушкин, поэт, который уже достиг высокой степени совершенства в смысле стиля, который одарен оригинальным и творческим...

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: К Филону К ФИЛОНУ Блажен, о Филон, кто харитам-богиням жертвы приносит. Как светлые дни легкокрылого мая в блеске весеннем, Как волны ручья, озаренны улыбкой юного утра, Дни его легким полетом летят. И полный фиал, освященный устами дев полногрудых, И лира, в кругу окрыляемых пляской фавнов звеняща, Да будут от нас, до нисхода в пределы тайного мира, Грациям, девам стыдливости, дар. И горе тому, кто харитам противен; низкие мысли Его от земли не восходят к Олимпу; бог песнопенья И нежный Эрот с ним враждуют; напрасно лиру он строит: Жизни в упорных не будет струнах. Примечания К Филону. Написано в январе — марте 1813 г. Напечатано впервые в журнале «Вестник Европы», 1813, № 7 и 8. Перевод, несколько измененный, стихотворения Фр. фон Маттисона «Die Grazien» («Грация»).

Входимость: 1. Размер: 53кб.

Часть текста: К СЮЖЕТУ О ПАНЕ ТВАРДОВСКОМ (контексты «киевской» баллады Жуковского) * Эта статья — часть работы о сюжетах и топосах т. н. «киевского текста», литературного комплекса, сложившегося в первой половине XIX в., и так или иначе связанного с киевскими историческими и квазиисторическими реалиями. Сюжетология неотделима от жанровой истории, и мы проследим развитие «сказочной» левшинской линии и дальнейшее усложнение ее характерными мотивами романтической фантастики. Здесь речь пойдет о «пане Твардовском» или, шире, о киевских колдунах и популярном в готической романистике «сюжете искупления». Легенда о колдуне-чернокнижнике и бесовском искушении, о грешнике и спасении оказалась востребована киевской литературной мифологией, парадоксальным образом соединявшей в себе сюжеты о крещении и «памятники древнего суеверия», истории о монахах, колдунах и русалках, «киевских ведьмах» и «киевских святынях» (см. [Булкина: 96–97]). Нас здесь более всего занимает собственно киевская топика, ее инерция и ее взаимодействие с жанровой историей и авторской поэтикой. До сих пор работы, связанные с сюжетом о пане Твардовском,...

Входимость: 1. Размер: 41кб.

Часть текста: Жуковского, а также как самый авторитетный источник сведений о тартуской/дерптской жизни поэта. Зейдлиц известен и в истории русской медицины и медицинского образования. Тем не менее, первая попытка рассмотреть деятельность Зейдлица-врача и Зейдлица-биографа была сделана только в 1993 г. в вышедшей в Новочеркасске монографии врача и историка медицины Я. С. Пупкевича-Диаманта. Несмотря на ряд погрешностей в литературоведческой части, которые в основном устранены в недавно вышедшем расширенном издании, эта книга замечательна введением в научный оборот многих неизвестных фактов и аспектов профессиональной деятельности Зейдлица 1 . Третья сторона его деятельности, начатая после выхода в отставку в 1847 г., как Лифляндского помещика и члена Общеполезного экономического общества, инициатора первого нивелирования Лифляндии (что позволило составлять правильные карты и планы мелиорации) и многих сельскохозяйственных нововведений пока еще ожидает освещения. Ниже мы сосредоточимся все же на Зейдлице-литераторе. Дерптские и вообще германские связи Жуковского мало изучены, особенно с русской стороны. Труды немецких ученых, преимущественно о Жуковском как переводчике, часто остаются...

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: О В. А. ЖУКОВСКОМ Генрих Йозеф Кениг В Брунненхалле я встретил князя Вяземского, который уже знал, что меня интересует Жуковский. Как только мы вышли на свободное место, он громко позвал поэта и представил меня ему. Я увидел приветливого человека, при взгляде на которого кажется, что когда-то уже встречал его в Германии; при этом, однако, трудно вспомнить, где именно: в кругу ли высших чиновников, на церковной ли кафедре или в конторе большой фабрики. Он не выглядит чуждым среди нас - этот значительный человек рыхлого сложения, с несколько наклоненной головой и с открытым, бледным лицом. Он и говорит с немецким спокойствием и добродушием, как человек, которому истина дороже всего, и притом такая истина, которая никому не причинит огорчения. Он совершенно доволен нашими литературными картинами России 1 ; однако заметил, что было бы лучше, если бы страницы, посвященные Булгарину и его приспешникам, не были такими грубошерстными, и не потому, что они причиняют несправедливость этим людям, а потому, что, будучи изгнаны жгучей крапивой, они станут поносить чужие лавры и всю книгу. Если бы не это, можно было бы еще подсыпать им колючек. В...

Поиск по творчеству и критикеCлово "DIE"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "DIE"