Василий Жуковский: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1864". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 9. Размер: 81кб.

Часть текста: Александр Македонский (Александр Великий; 356--323 до н. э.)... Александр Невский (1220--1263)... Александр Николаевич (1818--1881), вел. князь, "наследник", с 1855 имп. Александр II Александр I Павлович (1777--1825)... Александра Николаевна (1825--1844), вел. княгиня, дочь Николая I Александра Федоровна (1798--1860), имп., жена Николая I Алексей Михайлович (1629--1676), царь Алымов Дмитрий Иванович, муж А. А. Алымовой Алымова Авдотья Афанасьевна (урожд. Бунина; 1754--1813), сводная сестра Жуковского Андрей Анисимович -- см. Сокольский А. А. Анна Васильевна -- см. Рахманова А. В. Анна Петровна -- см. Зонтаг А. П. Анна Федоровна (урожд. принцесса Юлиана Саксен-Кобургская; 1781--1860), вел. княгиня, жена вел. князя Константина Павловича Анохов, книгопродавец Антонский -- см. Прокопович-Антонский А. А. Аполлон -- см. Козлов А. И. Аракчеев Алексей Андреевич, граф (1769--1834) Арбенева Авдотья Николаевна (урожд. Вельяминова; 1786--1831), племянница Жуковского Арендт (Арндт) Николай Федорович (1785--1859), лейб-медик Николая I Ариосто Лодовико (1474--1533)... Аристотель (384--322 до н. э.)... Аристофан (ок. 446--385 до н. э.)... Аркадий -- см. Россет А. О. Арнольд Ю. К.* Арсеньев Константин Иванович (1789--1865), историк, статистик, географ Асмус Мартин (1784--1844), дерпт. педагог, поэт, издатель Афросимов (Офросимов) Александр Павлович (1782--1846), полковник, однокашник Жуковского Афросимова Мария Петровна (урожд. Юшкова; 1787--1809), племянница Жуковского Ахшарумов Дмитрий Иванович (1792--1837), адъютант Коновницына, историк Отечественной войны 1812 г. Багратион Петр Иванович (1765--1812), ген. -майор, герой...

Входимость: 3. Размер: 85кб.

Часть текста: благословится подвиг, Его ж они прославили заране! А. С. Пушкин. Борис Годунов 1. 24 октября 1273 г. в коронном граде Карла Великого Ахене граф Рудольф Габсбургский, могущественный и храбрый феодал, был избран коллегией из семи курфюрстов императором Священной Римской империи * . Избрание Рудольфа прекратило многолетнюю разорительную войну и положило начало австрийской династии Габсбургов. В августе 1803 г. немецкий поэт Фридрих Шиллер написал балладу, посвященную коронационному пиру императора Рудольфа. Могучий владыка был представлен в ней добрым христианином и искренним почитателем муз. В марте–апреле 1818 г. русский поэт Василий Жуковский перевел балладу Шиллера об ахенском пире, превратив графа Габсбургского в еще более набожного, чем в оригинале, государя. Оба поэта, разумеется, идеализировали средневекового цесаря. В случае Шиллера такая идеализация понятна: в начале века, накануне нашествия Наполеона, имя старинного объединителя Германии звучало либо как патриотический призыв к воссоединению раздробленной страны, либо как горькая констатация навсегда утраченной политической и духовной цельности 1 . Но зачем этот государь и история его ахенской коронации понадобились русскому поэту? Что мог значить образ Рудольфа Габсбурга для русских читателей, которые, по справедливому замечанию современного ученого, едва ли были осведомлены в перипетиях германской средневековой истории и «вряд ли переживали раздробленность Германии так же остро, как немцы в 1803 году» [Немзер: 222] 2 ? ...

Входимость: 2. Размер: 33кб.

Часть текста: только даны были золотые медали: <...> имя другого ученика, целой России после знакомое, имя Жуковского, было тогда столь же мало известно. Уверяли, будто он поляк; другие утверждали, что он малороссиянин; он сам долго не мог решиться, чем ему быть, и оставался покамест русским, славя наше отечество и им славимый. После восторгов, произведенных во мне его стихами, мне нечего раскаиваться в зависти, которую возбудило во мне имя его в первый раз, как я его услышал. В это же время (и все в той же Москве) сделались известны два молодых стихотворца, Мерзляков [А. Ф.] и Жуковский. Мерзляков возгремел одой молодому императору при получении известия о кончине Павла 2 , и она найдена лучшею из десяти или пятнадцати других, написанных по случаю сего происшествия. Далее слава его не пошла; известность его умножилась. Он был ученейший из наших литераторов и под конец профессор в Московском университете, много и правильно писал, но читали его без удовольствия. Впоследствии я тоже попытался и нашел в нем мало вкуса, много педантства. Участь Жуковского была совсем иная. Как новый, как ясный месяц, им так часто воспетый, народился тогда Жуковский. Я раз сказал уже, что, не зная его, позавидовал золотой его медали. Потом много был о нем наслышан от друга его, Блудова и, хотя лично познакомился с ним годом или двумя позже описываемого времени 3 не могу отказать себе в удовольствии говорить о столь примечательном человеке....

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: * * * ("Пред судилище Миноса") * * * Пред судилище Миноса Собралися для допроса Подле Стиксовых брегов Души бледные скотов. Ворон, моська, кот, телушка, Попугай, баран, индюшка, Соловей, петух с свиньей Стали пред Миносом — в строй. «Говорите, как вы жили? Много ль в свете вы грешили? — Так сказал им судия. — Начинай хоть ты, свинья». «Я нисколько не грешила; Не жалея морды, рыла Я на свете сем навоз; В этом нет греха, Минос!» «Я, баран, жил тихомолком, На беду, столкнулся с волком: Волк меня и задавил, — Тем лишь я и согрешил». «Я смиренная корова; Нраву я была простова; Грех мой, право, не велик: Ободрал меня мясник». «Хоть слыву я попугаем, Но на свете был считаем С человеком наравне; Этот грех прости ты мне!» «Я котом служил на свете И имел одно в предмете: Бил мышей и сыр таскал; Этот грех, по чести, мал». «Я, пичужка, вечно пела; По-еллински филомела, А по-русски соловей; Не грешна ни в чем! Ей-ей!» «Я курносая собака, Моська, родом забияка, И зовут меня Барбос; Пощади меня, Минос!» «Я петух, будильник ночи, С крику выбился из мочи И принес на Стикс-реку Я свое кукареку» «Я индюшка-хлопотунья, Пустомеля и крикунья; У меня махровый нос; Не покинь меня, Минос!» «Ворон я, вещун и плакса; Был я черен так, как вакса, Каркал часто на беду; Рад я каркать и в аду». Царь Минос сердитым взглядом На скотов, стоящих рядом, Разъяренный засверкал... И ни слова не сказал. Примечания «Пред судилище Миноса...» Написано 1 января 1815г. Напечатано впервые в «Русском архиве», 1864, № 10. Вероятно, это пародия на творчество Д. И. Хвостова в области басен.

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: Моту МОТУ Здесь Лакомкин лежит — он вечно жил по моде! Зато и вечно должен был! А заплатил Один лишь долг — природе!.. Примечания ЭПИТАФИИ Написаны 8 октября 1814 г. Напечатаны впервые — «Завоевателям», «Пьянице», «Хромому» — в «Российском музеуме», 1815, ч. II, № 4; «Моту», «Грамотею» — в «Русском архиве», 1864, № 10; «Толстому эгоисту» — в Полном собрании сочинений В. А. Жуковского под ред. А. С. Архангельского, т. II, СПб., 1902. Видимо, эпитафии являются переводными, но источники их не установлены.

Входимость: 1. Размер: 178кб.

Часть текста: или лучезарный фонарь, или пчелиный улей, или, наконец, турецкая надпись как символ его личности. <...> Село Мишенское, одно из многих поместий, принадлежавших Афанасию Ивановичу Бунину, находится в Тульской губернии, в 3-х верстах от уездного города Белева. Благодаря живописным окрестностям этого имения и близости его к городу, владелец избрал его постоянным местопребыванием для своего семейства и, по тогдашним обычаям, обстроил и украсил его роскошно. Огромный дом с флигелями, оранжереями, теплицами, прудами, садками, парком и садом придавал особенную прелесть этой усадьбе, а обстановка - дубовая роща, ручеек в долине, виды на отдаленные пышные луга и нивы, на близкое село с церковью - настраивали чувства обывателей к мирному наслаждению красотой природы. Растительность в этой стороне отличается чем-то могучим, сочным, свежим, чего недостает южным черноземным полосам России. Весна, разрешающая природу от суровой зимы, оживляет ее скоро и радует сердце человека. Даже самая осень своими богатыми урожаями хлебов и плодов приносит такие удовольствия, которые не могут быть испытываемы в более северном, холодном климате. Если же мы к этому припомним старинные, до некоторой степени патриархальные, отношения помещиков между собою и с крестьянами, то понятно, что люди, проведшие вместе юность в селе Мишенском, могли еще в глубокой старости восхищаться воспоминаниями о минувшем житье-бытье. <...> Все семейство имело обыкновение ездить на зиму в Москву с целою толпой лакеев, поваров, домашнею утварью и припасами. Возвращались в деревню...

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: Грамотею ГРАМОТЕЮ Здесь Буквин-грамотей. Но что ж об нем сказать! Был сердцем добр; имел смиренные желанья И чести правила старался наблюдать, Как правила правописанья! Примечания ЭПИТАФИИ Написаны 8 октября 1814 г. Напечатаны впервые — «Завоевателям», «Пьянице», «Хромому» — в «Российском музеуме», 1815, ч. II, № 4; «Моту», «Грамотею» — в «Русском архиве», 1864, № 10; «Толстому эгоисту» — в Полном собрании сочинений В. А. Жуковского под ред. А. С. Архангельского, т. II, СПб., 1902. Видимо, эпитафии являются переводными, но источники их не установлены.

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: Пьянице ПЬЯНИЦЕ Под камнем сим Бибрис лежит; Он на земле в таком раздоре был с водою, Что нам и из земли кричит: Не плачьте надо мною! Примечания ЭПИТАФИИ Написаны 8 октября 1814 г. Напечатаны впервые — «Завоевателям», «Пьянице», «Хромому» — в «Российском музеуме», 1815, ч. II, № 4; «Моту», «Грамотею» — в «Русском архиве», 1864, № 10; «Толстому эгоисту» — в Полном собрании сочинений В. А. Жуковского под ред. А. С. Архангельского, т. II, СПб., 1902. Видимо, эпитафии являются переводными, но источники их не установлены.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: с нянькою ребенок; Заплакал повар, поваренок; Буфетчик, бросив чашки мыть, Заголосил при самоваре; В конюшне конюх зарыдал, — И словом, целый дом стенал О песнопевце, о Пиндаре. Да, признаюся вам, друзья, Едва и сам не плачу я. Что ж вышло? Все так громко выли, Что все соседство взгомозили! Один сосед к ним второпях Бежит и во́пит: «Что случилось? О чем вы все в таких слезах?» Пред ним все горе объяснилось В немногих жалобных словах. «Да что за человек чудесный? Откуда родом ваш Пиндар? Каких он лет был? молод? стар? И что о нем еще известно? Какого чину? где служил? Женат был? вдов? хотел жениться? Чем умер? кто его лечил? Имел ли время причаститься? Иль вдруг свалил его удар? И словом — кто таков Пиндар?» Когда ж узнал он из ответа, Что все несчастья от поэта, Который между греков жил, Который в славны древни годы Певал на скачки греков оды, Язычник, не католик был; Что одами его пленялся, Не понимая их, весь свет, Что более трех тысяч лет, Как он во младости скончался, — Поджав бока свои, сосед Смеяться начал, да смеяться Так, что от смеха надорваться! И смотрим, за соседом вслед Все — кучер, повар, поваренок, Буфетчик, нянька и ребенок, Лакей с метлой,...

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: веселый Возврат утешит вновь И дружбу и любовь?.. Для скорби утоленья Податель благ, Зевес, Двум жителям небес Минуты разлученья Поверил искони. «Да будут, — рек,— они, Один — посол разлуки, Свидания — другой!» И в час сердечной муки, Когда, рука с рукой, В тоске безмолвной, други, Любовники, супруги С последнею слезой, В последнем лобызанье Последнее прощанье Друг другу отдают, Мольбы из сердца льют И тихими стопами, С поникшими главами, В душе скрывая стон, Идут, осиротелы, В свой, терем опустелый; Сын Дия Абеон, Задумчивый, бескрылый, С улыбкою унылой, С отрадой скорбных слез, Спускается с небес, Ведомый Адеоном, Который тихим звоном Волшебных струн своих Льет в сердце упованье На близкое свиданье. Я вижу обоих: Один с своей тоскою И тихою слезою, С надеждою другой. Прости, мой друг нелестный. Надолго ль? неизвестно. Но верую душой (И вера не обманет): Желанный день настанет — Мы свидимся с тобой. Или... увы! незримо Грядущее для нас!.. Быть может — в оный час, Когда ты, невредимо Свершив опасный путь, Свободою вздохнуть Придешь в стране родимой С Людмилою своей, — Ты спросишь у друзей: «Где скрылся друг любимый?» И что ж тебе в ответ? «Его уж в мире нет...» Так, если в цвете лет Меня возьмет могила И участь присудила, Чтоб первый я исчез Из милого мне круга, — Друзья, без скорбных слез На прах взирайте друга. Где светлою струей Плескает в брег зеленый Извивистый ручей, Где сенистые клены Сплетают из ветвей Покров гостеприимный, Лобзаясь с ветерком; Туда — лишь над холмом Луна сквозь облак дымный При вечере блеснет И липа разольет Окрест благоуханье — Сберитесь, о друзья, В мое воспоминанье. Над вами...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1864"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1864"